— Все на гиниката! — командовал старший помощник II. Рубани и, когда нужно было положить на «подушки» тя­желый якорь корабля.

Так же, вручную, курсанты поднимали паровые катера и все шлюпки. Жили перспективой будущего флота. И что, ка­жется теперь, особенного — совершить плавание вокруг Скандинавии с заходом в заграничные порты Берген и Тронхейм да посетить Мурманск и Архангельск? Но тогда это было необычным. Наверное, вид наших кораблей вызы­вал ехидные улыбки. Зато как хорошо отзывались норвеж­ские власти о наших краснофлотцах! Никакого сравнения с американскими матросами. Помню, к нам на корабль при­была Александра Михайловна Коллонтай — наш посол в Норвегии — по случаю награждения группы курсантов ор­денами Красного Знамени за героическое тушение пожара на форту Павел в Кронштадте.

— Такое поведение советских моряков облегчает здесь мою работу, — сказала тогда Александра Михайловна.

На нее советские моряки произвели прекрасное впечат­ление. И не случайно много лет спустя, в 1945 году, на од­ном из приемов в Москве, когда я напомнил ей об этом, она снова повторила те же слова.

Но не только старые учебные корабли вступали в строй в те годы. Восстанавливались линкоры и эсминцы, подвод­ные лодки и корабли других классов. В летние месяцы на Кронштадтском рейде или в Лужской губе собирался не один десяток боевых кораблей Морских сил Балтийского моря.

Для Л. М. Галлера в то время самыми главными проб­лемами оставались подготовка отдельных кораблей  скола чивание первых соединений флота. Но возникали уже и дру­гие: подготовка к строительству новых, современных по то­му времени кораблей, выбор наиболее нужных нам классов судов, исходя из изменившихся задач и возможностей про­мышленности.

В 1927 году судостроительные заводы Ленинграда вос­становили три линкора, и Галлер назначается командиром сформированной дивизии линейных кораблей. К этому вре­мени на всех флотах было уже немало заслуженных руково­дителей соединений различных кораблей, но более популяр­ного и известного, чем Л. М. Галлер, трудно припомнить.

Морские силы Балтийского моря между тем увеличились и были в состоянии выделить корабли на Черное море. От­ряду судов в составе линкора «Парижская коммуна» («Се­вастополь») и крейсера «Профинтерн» («Красный Крым») предстоял ответственный поход из Кронштадта в Севасто­поль, да еще в зимние месяцы. Командиром отряда был на­значен Галлер.

Бискайский залив встретил наши корабли жестоким штормом. Крен линкора достигал 38 градусов, а на крейсе­ре иногда и до 46. Это был редкий по силе шторм. В борьбе с ним требовались такие же усилия и напряжение воли, как и в бою.

Внутренне переживая, Галлер старался казаться спокой­ным и, не сходя с мостика, управлял отрядом.

— Приходилось ли вам раньше встречать такой шторм?— спросил я его много лет спустя.

По привычке трогая большим пальцем свои рыжеватые усики, он ответил:

— На эсминцах иногда и больше качало, но там это как-то легче переносится, чем на линкоре.

Затем он рассказал, как огромные волны перекатывались по верхней палубе и как нос корабля, не выдержав тяжести воды, получил повреждение, которое уменьшило плавучесть линкора. Поэтому пришлось зайти во французский порт Брест для ремонта.

Золотые часы были наградой правительства Галлеру за этот поход, а его авторитет среди моряков еще больше воз­рос.

В 1930 году, после похода кораблей из Балтийского в Черное море, Л. М. Галлера принимают кандидатом в члены партии. Его выбирают депутатом Ленинградского Совета, а позднее и членом ЦИК СССР 7-го созыва.

В марте 1932 года Галлера назначают командующим Морскими силами Балтийского моря. Перед Военно-Морски ми Силами РККА ставится теперь много новых и сложных задач. На высшую ступень поднимается оперативно-такти­ческая подготовка флотов, и от командующих требуется не только большой практический опыт, но и высокие теорети­ческие знания.

Готовились к изданию новый Боевой устав Военно-Мор­ских Сил РККА и ряд важных оперативных документов. Л. М. Галлер принял в этой работе самое активное участие. Его практический опыт оказался весьма полезным в форми­ровании взглядов наших командных кадров.

Именно в эти годы решается наиболее животрепещущий вопрос: как вести войну на море, учитывая опыт прошлого?

Тогда же не раз обсуждался вопрос и о роли флота в системе наших Вооруженных Сил. Это нашло свое отраже­ние в Боевом уставе Военно-Морских Сил, вступившем в си­лу в 1937 году. В нем говорилось о значении флота и его роли, исходя из общих стратегических задач Красной Ар­мии. Идея подчинения флотов единому плану оперативно-стратегического применения РККА пронизывала весь устав. Значительно позднее мне довелось беседовать с Галлером на эту тему, и мысль его всегда сводилась к тому, что, если страна представляет единый компактный материк, сухопут­ные направления остаются основными. Поэтому, несмотря на огромную протяженность наших морских границ, перво­очередной задачей защиты страны в те годы являлось созда­ние мощной Красной Армии.

Каждый, кто хорошо знал Галлера, не мог не обратить внимания на его большую выдержку и чувство ответствен­ности за порученное дело. Этого же он требовал и от подчи­ненных.

Будучи слушателем академии, летом 1932 года я стажи­ровался в штабе Морских сил Балтийского моря. Линейным кораблем «Октябрьская революция» командовал бывший ко­мандир крейсера «Червона Украина» Н. Н. Несвицкий. Про­ходя узостью Хайлода в Финском заливе, он пропорол дни­ще корабля. Как эту неприятность перенес Несвицкий, я не знаю, но Галлер очень тяжело переживал аварию.

Однако главное, пожалуй, заключалось не в том, как он переносил ту или иную неприятность и как выдержанно вел себя в критические минуты. Всех буквально восхищала его удивительная ответственность во всем. Отдав ему приказа­ние, его начальник мог быть спокоен: Лев Михайлович обя­зательно выполнит все в срок. Как было бы легко работать, если бы мы имели всегда таких исполнителей!

В 1937 году, когда Лев Михайлович был заместителем  начальника Военно-Морских Сил РККА, меня назначили ко­мандующим Тихоокеанским флотом. Получив предписание, я несколько раз встречался с Л. М. Галлером. Это были пер­вые личные встречи. Галлер долго и терпеливо рассказывал о положении Тихоокеанского флота. Он не ограничивался формальными указаниями, а старался научить молодого ру­ководителя, предостеречь от промахов и ошибок. Делал это деликатно и, высказывая свое мнение о ком-либо, не «гро­мил», а весьма метко подчеркивал его недостатки. Тут же бросалась в глаза и его исключительная память. Он помнил названия всех крупных кораблей Тихоокеанского флота и фамилии командиров. Недаром о нем говорили, что он знает не только названия кораблей, но и биографии командиров.

— Пожалуйста, звоните, когда будет нужно, — сказал он, провожая меня во Владивосток.

И действительно, ему часто звонили, временами даже злоупотребляя этим. Он всегда был на месте и никогда не отказывал в совете.