— Да, до революции я числился как фон Галлер.

В дни Октябрьской революции Галлер, один из немно­гих командиров кораблей, твердо решил никуда не уходить и даже не пытаться, как некоторые, оставить свой корабль.

Не так гладко проходил процесс перестройки офицеров старого флота после революции. Если для очень многих бы­ла понятна необходимость свержения прогнившей царской власти в дни Февральской революции, то значительно мень­ше бывших офицеров правильно поняли события, происшед­шие в октябре 1917 года. Именно в послеоктябрьский пе­риод многие уходили в лагерь врага, а оставшиеся служить Советской власти не все выдержали это испытание. Кое-кто еще долго боролся с самим собой, колебался, пока не во­шел в новую колею. А отдельные бывшие офицеры так и не смогли примириться с новым строем, бросали флот и ста­новились иногда кондукторами трамваев или продавцами (особенно в период нэпа). В одной из церквей на Васильев­ском острове был настоятелем, как говорили, бывший мор­ской офицер.

По другому, более прямому пути, пошел в то бурное вре­мя Л. М. Галлер.

Участвуя в Ледовом походе, он приводит свой корабль — эсминец «Туркменец-Ставропольский» из Гельсингфорса в Кронштадт в полной исправности. Лев Михайлович расска­зывал, как трудно было эсминцу со слабеньким корпусом пробираться сквозь толстые льды Финского залива — он все пытался пристроиться в кильватер какому-нибудь более крупному кораблю.

— Но все равно, когда пришли в Кронштадт, на эсмин­це можно было «ребра» считать, — с какой-то душевной болью сказал Лев Михайлович.

Нужно было пользоваться авторитетом у личного соста­ва и доказать свою преданность Советской власти, чтобы стать в то время командиром корабля. Но Галлера матросы любили, ему доверяли.

В июне— июле 1918 года на эсминце «Туркменец-Став­ропольский» Галлер несет дозорную службу в южной части Ладожского озера. В апреле 1919 года он становится коман­диром линкора «Андрей Первозванный».

Тяжелый девятнадцатый год. Юденич при поддержке англичан наступает на Петроград. 13 июни гарнизоны фор­тов «Красная Горка» и «Серая Лошадь» под влиянием враж­дебной агитации подняли мятеж. Создалась критическая си­туация. В подавлении мятежа принимал активное участие и «Андрей Первозванный», первым открывший артиллерий­ский огонь по форту «Красная Горка».

Отгремели залпы гражданской войны. Боеспособного флота, по сути дела, не было. Большинство кораблей стояли в кронштадтских гаванях в ожидании ремонта, а для исправ­ных не хватало топлива.

Предстояла огромная восстановительная работа. На X съезде партии в 1921 году обсуждается вопрос о флоте, выносятся первые решения о его восстановлении.

В феврале 1921 года Л. М. Галлер назначается начальни­ком штаба Морских сил Балтийского моря и целых шесть лет, очень трудных лет, является одним из руководителей и организаторов восстановления флота на Балтике.

Это был сложный период роста и развития самого круп­ного у нас флота. Позднее Лев Михайлович рассказывал, как трудно было работать тогда на кораблях. Рядом со стой­кими и заслуженными старыми моряками было много слу­чайных людей, примазавшихся к флоту, мешавших налажи­вать порядок на кораблях.

Однако время брало свое. Укреплялась дисциплина. Су­достроительные заводы занялись восстановлением боевых кораблей, и скоро на Большом Кронштадтском рейде уже стояли линкор «Марат», легендарная «Аврора» и другие ко­рабли, положившие начало советскому Балтийскому флоту. При участии Галлера уже в 1923 году совершаются длитель­ные походы, а в 1924 и 1925 годах он снаряжает в учебное плавание вокруг Скандинавии «Аврору» и учебный корабль «Комсомолец» с курсантами на борту.

В июле 1924 года, погрузив уголь, засыпав им не только угольные ямы, но и свободные коридоры, чтобы не покупать за валюту, крейсер «Аврора» стоял на Большом Кронштадтском рейде, готовясь к заграничному плаванию. Накануне выхода к нам прибыл Л. М. Галлер, прошел перед строем курсантов и личного состава крейсера, потом начал более тщательный осмотр корабля и проверку готовности механиз­мов к походу. Старый корабль, принимавший участив в рус­ско-японской войне, а потом прославившийся в Октябрьские дни, несколько лет стоял без движения, казалось заброшен­ный навсегда. Но вот в 1923 году усилиями личного состава корабля и курсантов он был восстановлен и вступил в строй. Сейчас трудно себе представить, насколько несовершенна была техника на этом корабле. Старые угольные котлы и поршневые машины позволяли давать скорость не более 12—13 узлов.