— Легко им там мораль читать — вот пусть тут на ме­сте попробуют...

Несколько раз начальник политотдела флотилии П. П. Байрачный и я  говорили с Закупневым, но это ни к чему не приводило: все оставалось по-старому. Словом, человек оказался не на своем месте. Нужен был другой командую­щий, энергичный, волевой, умный, знающий военно-морское дело.

0 назначении нового командующего Северной военной флотилией я узнал от начальника ПУРа Я. Б. Гамарника.

   — Вы получаете такого командующего, — сказал Ян Борисович, — о котором могли только мечтать. Это Кон­стантин Иванович Душенов — начальник штаба Черномор­ского флота. Я его хорошо знаю. Только помогайте ему. Так и передайте всем.

   Много рассказывал о Душенове, о его службе на Балтий­ском флоте С. С. Рыков, который после окончания военно-морского училища проходил практику на эсминце «Ленин», где Константин Иванович, в то время слушатель спецкурса Военно-морской академии, был стажером и исполнял обя­занности старпома. Он тепло встретил курсантов, рассказал им о морской службе, шутил, смеялся. Одновременно ста­рался узнать их получше, знакомил с учебной программой, давал советы.

   — Вначале мы не знали, как себя с ним держать, — вспоминал Рыков. — Но его простота в обращении посте­пенно нас так расположила, что показалось, будто мы уже давно знакомы и с ним, и с кораблем.

Душенов с утра до поздней ночи был на ногах. Не про­ходило ни одной приборки без его контроля. Часто он сам показывал, как надо драить палубу или медь. Во время за­нятий по специальности его можно было видеть у станка заряжения с болванкой в руках, у приборов, на торпедном аппарате. Много уделял времени подготовке практикантов: проверял у них знание морского дела, уставов, давал слож­ные командирские поручения, и всегда неожиданно. Не тер­пел неопрятных, неряшливых краснофлотцев.

   Вечером, в часы досуга, в кают-компании курсанты лю­били послушать Константина Ивановича. Говорил он про­сто, в споре горячился, доказывал, но, если убеждался в своей неправоте, тут же признавался в этом. Чувствовалось, что старпома любят, уважают, прислушиваются к его мне­нию даже люди, умудренные большим опытом.

В начале мая 1935 года я вернулся из отпуска.

   — Теперь у нас все по-другому, по-новому, — услышал я от товарищей.

Душенов начал с организации порядка и повседневной учебы. Изжил «посиделки» командного состава в рабочее время в кают-компаниях «Комсомольца» и кораблей. Всех флаг-специалистов и других работников штаба разослал по кораблям и частям и, что очень важно, сам с первых же дней стал выходить в море. С командным и личным составом знакомился, как правило, в походах. У пирсов смотрел лишь те корабли, которые нельзя было выпустить в море, но тут же ставил жесткие сроки выхода из ремонта. И контроль за исполнением. Отдыха не давал ни себе, ни другим. На­чались частые ночные тревоги — до него это было редким явлением.

   Некоторая горячность и вспыльчивость, применявшиеся порой довольно крутые меры в целях срочного наведения порядка на флоте, в первое время создали у многих не со­всем верное представление о Душенове как о командующем, коммунисте и человеке. Начались разговоры, что он сухой формалист, черствый начальник. В те дни мы не слышали его смеха, не видели улыбки на лице, хотя, как потом ока­залось, он заразительно смеялся, любил шутку, веселье.

Вскоре после приезда на флот К. И. Душенов потребо­вал в самом срочном порядке вывести корабли из Мурман­ска и перебазировать в Полярный, который по решению правительства намечалось использовать в качестве времен­ной главной базы флотилии. Переход предполагался, когда база будет отстроена, полностью подготовлена для приема кораблей, размещения штабных учреждений, расселения начсостава и их семей, создана береговая база для подлодок, школа и т. д. Немедленное перебазирование в Полярный бы­ло рискованно, но зато давало и громадные преимущества: на новом месте флот мог вести непрерывную боевую подго­товку, а строительством базы можно было руководить не из кабинета или с «Комсомольца», а непосредственно на месте, повседневно и ежечасно, привлекая к строительным работам личный состав флотилии.

   Далеко не все были за немедленное перебазирование. Против этого возражали и часть начсостава, и в управлении Морских сил. Но Константин Иванович сумел всех убедить в правильности такого решения. Дальнейшее показало, что он не ошибся. База в Полярном росла, как говорят, не по дням, а по часам. Душенов проверял каждое сооружение. Будь то причал, жилой дом, столовая, детсад или казарма— он всюду требовал высокого качества работ, нещадно нака­зывал бракоделов. А при случае брал в руки топор, рубанок и показывал, как должна быть исправлена или пригнана та или иная деталь.

    Командующий хотел видеть базу флотилии не только добротно построенной, но и красивой. С проектировщиками и строителями часто спорил, доказывал, требовал:

   — Вы посмотрите — кругом только дикие серые скалы и низкие свинцовые облака. Ничто не радует глаз. Значит, надо, чтобы все строения, особенно жилые дома, детские уч­реждения, ДКАФ, были нарядными, привлекательными, а семьи начсостава не тяготились жизнью в Полярном, на оборот, стали бы патриотами этого молодого заполярного го­рода.

За очень короткий срок Константин Иванович добился этого. В октябре 1935 года подводные лодки, штаб, полит­отдел и другие учреждения флотилии были переведены в Полярный (надводные корабли там находились с 1934 го­да).

Занимаясь строительством, К. И. Душенов не забывал, что главное — боевая подготовка. Он тщательно и придир­чиво рассматривал все учебные программы и планы, начи­ная от одиночной подготовки до учений сил флотилии. При этом неизменно проверял все карты, предварительные про­кладки, готовность кораблей к походу. О каждом выходе в море, если он сам не находился па корабле, ему доклады­вали в деталях. Часто проводил штурманские ученая и знал всех штурманов, многих радистов, сигнальщиков, руле­вых, а о боцманах и говорить нечего.

   Вскоре после прибыть. Душеyова на флотилию (в мае или июне 1935 года) произошла серьезная авария на эсмин­це «Рыков» («Валериан Куйбышев»): в походе отказали котлы, корабль потерял управление, почти чудом избежал столкновения, и его на буксире привели в Мурманск. Душе­нов сам пошел на корабль выяснять причину аварии. Двое суток он не сходил с корабля. Облазил весь эсминец — от киля до клотика, переговорил со многими людьми, провел собрание личного состава.